Если Вы стали свидетелем аварии, пожара, необычного погодного явления, провала дороги или прорыва теплотрассы, сообщите об этом в ленте народных новостей. Загружайте фотографии через специальную форму.
Рекламный баннер 990x90px ban1
Информ-релиз "Декадентская мадонна" / К 155-летию со дня рождения З
Информ-релиз "Декадентская мадонна" / К 155-летию со дня рождения З. Н. Гиппиус (20 ноября 1869, Белёв — 9 сентября 1945, Париж, Франция)
Родилась Зинаида Николаевна под Тулой в небольшом городке Белёве 20 ноября 1869 г.
Что касается её образования, то училась она и в Нежинской женской гимназии, и в Киевском женском институте, и дома с преподавателями Гоголевского лицея. И с семи лет писала стихи.
О её активной литературной работе отзывались многие современники: мол, эта писательница с мужской натурой (так ведь и стихи она писала как бы не от себя, а от мужчины-поэта) одарила нас не только пятью поэтическими книгами, но и добрым десятком сборников прозы и пьес, а также множеством публицистических и критических статей, двухтомником мемуаров да плюс дневниками, которые вела и на Родине, и на чужбине. Вот и в биографическом словаре «Русские писатели 1800-1917», и в предисловии Е.Я Курганова к двухтомному собранию её сочинений, выпущенному в 1991 году в Тбилиси, можно прочитать следующее: «От литературного быта, кружковой культуры, философско-эстетического сознания эпохи начала ХХ века неотделим «литературный образ» Гиппиус, влияние которого на литературный процесс признавался едва ли не всеми литераторами символистской ориентации. Это — «декаденская мадонна», дерзкая «сатанесса», «ведьма», вокруг которой роятся слухи, сплетни, легенды и которая их деятельно умножает бравадой, с которой читает на литературных вечерах свои «кощунственные» стихи… Она притягивает людей необычной красотой, культурной утончённостью, остротой критического чутья».
Замечательный историк отечественной литературы князь Д.П. Святополк-Мирский, на своё несчастье вернувшийся в советскую Россию, признавал, что немалая часть стихов Зинаиды Гиппиус абстрактна и чисто умозрительна, но отмечал он и то, что с самого начала Гиппиус «сумела сделать свой стих утончённым, прекрасно настроенным инструментом для выражения своей мысли… Подобно героям Достоевского, она колеблется между двумя полюсами: духовностью и заземлённостью, — между горячей верой и вялым скепсисом (причём моменты отрицания, нигилистические настроения выражены в её стихах лучше, чем моменты веры). У неё очень острое чувство «липкости», слизи и тины повседневной жизни, чувство, что эта жизнь держит в рабстве самое существование в ней… Свидригайлов в «Преступлении и наказании» размышляет, а не есть ли вечность всего лишь русская баня с пауками по всем углам. Мадам Гиппиус подхватила свидригайловскую идею, и её лучшие стихи – вариации на эту тему».
Одно из них – «А потом?..» — Дмитрий Петрович привёл в качестве примера. В нём автор пытается выведать у «духа земли» про свой смертный час и про то, что будет потом. И вот, что слышит:
…Ты рождён дорожным червяком.
На дорожке долго не оставят,
Ползай, ползай, а потом раздавят.
Каждый, в смертный час, под сапогом
Лопнет на дорожке червяком.
Разные бывают сапоги.
Давят, впрочем, все они похоже,
И с тобою, милый, будет то же,
Чьей-нибудь отведаешь ноги…
Разные на свете сапоги.
Камень, нож иль пуля, всё — сапог.
Кровью ль сердце хрупкое зальётся,
Болью ли дыхание сожмётся,
Петлей ли раздавит позвонок —
Иль не всё равно, какой сапог?»
Тихо понял я про смертный час.
Я ласкаю гостя, как родного,
Угощаю и пытаю снова:
Вижу, много знаете о нас!
Понял, понял я про смертный час.
Но когда раздавят — что потом?
Что, скажи? Возьми ещё леденчик,
Кушай, кушай, мёртвенький младенчик!
Не взял он. И поглядел бочком:
«Лучше не скажу я, что — потом».
ИГРА
Совсем не плох и спуск с горы:
Кто бури знал, тот мудрость ценит.
Лишь одного мне жаль: игры…
Её и мудрость не заменит.
Игра загадочней всего
И бескорыстнее на свете.
Она всегда – ни для чего,
Как ни над чем смеются дети.
Котёнок возится с клубком,
Играет море в постоянство…
И всякий ведал – за рулём –
Игру бездумную с пространством.
Играет с рифмами поэт,
И пена – по краям бокала…
А здесь, на спуске, разве след –
След от игры остался малый.
Пускай! Когда придёт пора
И все окончатся дороги,
Я об игре спрошу Петра,
Остановившись на пороге.
И если нет игры в раю,
Скажу, что рая не приемлю.
Возьму опять суму мою
И снова попрошусь на землю.
ГРЕХ
И мы простим, и Бог простит.
Мы жаждем мести от незнанья.
Но злое дело – воздаянье
Само в себе, таясь, таит.
И путь наш чист, и долг наш прост:
Не надо мстить. Не нам отмщенье.
Змея сама, свернувши звенья,
В свой собственный вопьётся хвост.
Простим и мы, и Бог простит,
Но грех прощения не знает,
Он для себя – себя хранит,
Своею кровью кровь смывает,
Себя вовеки не прощает –
Хоть мы простим, и Бог простит.
Зинаида Гиппиус и Дмитрий Мережковский были творческой четой, их семейное счастье продолжалось 52 года.
Дмитрия Сергеевича, умершего в 1941-м, она пережила на четыре года. «Я умерла, осталось умереть только телу», — записала после его кончины. Одиночество скрашивала ей работа над биографией Мережковского (которую завершить не успела) и над поэмой «Последний круг», увидевшей свет почти через три десятилетия после её кончины.
Родилась Зинаида Николаевна под Тулой в небольшом городке Белёве 20 ноября 1869 г.
Что касается её образования, то училась она и в Нежинской женской гимназии, и в Киевском женском институте, и дома с преподавателями Гоголевского лицея. И с семи лет писала стихи.
О её активной литературной работе отзывались многие современники: мол, эта писательница с мужской натурой (так ведь и стихи она писала как бы не от себя, а от мужчины-поэта) одарила нас не только пятью поэтическими книгами, но и добрым десятком сборников прозы и пьес, а также множеством публицистических и критических статей, двухтомником мемуаров да плюс дневниками, которые вела и на Родине, и на чужбине. Вот и в биографическом словаре «Русские писатели 1800-1917», и в предисловии Е.Я Курганова к двухтомному собранию её сочинений, выпущенному в 1991 году в Тбилиси, можно прочитать следующее: «От литературного быта, кружковой культуры, философско-эстетического сознания эпохи начала ХХ века неотделим «литературный образ» Гиппиус, влияние которого на литературный процесс признавался едва ли не всеми литераторами символистской ориентации. Это — «декаденская мадонна», дерзкая «сатанесса», «ведьма», вокруг которой роятся слухи, сплетни, легенды и которая их деятельно умножает бравадой, с которой читает на литературных вечерах свои «кощунственные» стихи… Она притягивает людей необычной красотой, культурной утончённостью, остротой критического чутья».
Замечательный историк отечественной литературы князь Д.П. Святополк-Мирский, на своё несчастье вернувшийся в советскую Россию, признавал, что немалая часть стихов Зинаиды Гиппиус абстрактна и чисто умозрительна, но отмечал он и то, что с самого начала Гиппиус «сумела сделать свой стих утончённым, прекрасно настроенным инструментом для выражения своей мысли… Подобно героям Достоевского, она колеблется между двумя полюсами: духовностью и заземлённостью, — между горячей верой и вялым скепсисом (причём моменты отрицания, нигилистические настроения выражены в её стихах лучше, чем моменты веры). У неё очень острое чувство «липкости», слизи и тины повседневной жизни, чувство, что эта жизнь держит в рабстве самое существование в ней… Свидригайлов в «Преступлении и наказании» размышляет, а не есть ли вечность всего лишь русская баня с пауками по всем углам. Мадам Гиппиус подхватила свидригайловскую идею, и её лучшие стихи – вариации на эту тему».
Одно из них – «А потом?..» — Дмитрий Петрович привёл в качестве примера. В нём автор пытается выведать у «духа земли» про свой смертный час и про то, что будет потом. И вот, что слышит:
…Ты рождён дорожным червяком.
На дорожке долго не оставят,
Ползай, ползай, а потом раздавят.
Каждый, в смертный час, под сапогом
Лопнет на дорожке червяком.
Разные бывают сапоги.
Давят, впрочем, все они похоже,
И с тобою, милый, будет то же,
Чьей-нибудь отведаешь ноги…
Разные на свете сапоги.
Камень, нож иль пуля, всё — сапог.
Кровью ль сердце хрупкое зальётся,
Болью ли дыхание сожмётся,
Петлей ли раздавит позвонок —
Иль не всё равно, какой сапог?»
Тихо понял я про смертный час.
Я ласкаю гостя, как родного,
Угощаю и пытаю снова:
Вижу, много знаете о нас!
Понял, понял я про смертный час.
Но когда раздавят — что потом?
Что, скажи? Возьми ещё леденчик,
Кушай, кушай, мёртвенький младенчик!
Не взял он. И поглядел бочком:
«Лучше не скажу я, что — потом».
ИГРА
Совсем не плох и спуск с горы:
Кто бури знал, тот мудрость ценит.
Лишь одного мне жаль: игры…
Её и мудрость не заменит.
Игра загадочней всего
И бескорыстнее на свете.
Она всегда – ни для чего,
Как ни над чем смеются дети.
Котёнок возится с клубком,
Играет море в постоянство…
И всякий ведал – за рулём –
Игру бездумную с пространством.
Играет с рифмами поэт,
И пена – по краям бокала…
А здесь, на спуске, разве след –
След от игры остался малый.
Пускай! Когда придёт пора
И все окончатся дороги,
Я об игре спрошу Петра,
Остановившись на пороге.
И если нет игры в раю,
Скажу, что рая не приемлю.
Возьму опять суму мою
И снова попрошусь на землю.
ГРЕХ
И мы простим, и Бог простит.
Мы жаждем мести от незнанья.
Но злое дело – воздаянье
Само в себе, таясь, таит.
И путь наш чист, и долг наш прост:
Не надо мстить. Не нам отмщенье.
Змея сама, свернувши звенья,
В свой собственный вопьётся хвост.
Простим и мы, и Бог простит,
Но грех прощения не знает,
Он для себя – себя хранит,
Своею кровью кровь смывает,
Себя вовеки не прощает –
Хоть мы простим, и Бог простит.
Зинаида Гиппиус и Дмитрий Мережковский были творческой четой, их семейное счастье продолжалось 52 года.
Дмитрия Сергеевича, умершего в 1941-м, она пережила на четыре года. «Я умерла, осталось умереть только телу», — записала после его кончины. Одиночество скрашивала ей работа над биографией Мережковского (которую завершить не успела) и над поэмой «Последний круг», увидевшей свет почти через три десятилетия после её кончины.
6866
Поделитесь новостями с жителями города
Полезные ресурсы
Разработка -
Оставить сообщение: